«Жду полевого сезона, как манны небесной» Доктора биологических наук Александра БАРАНОВА кабинетным ученым не назовешь

«Жду полевого сезона, как манны небесной» Доктора биологических наук Александра БАРАНОВА кабинетным ученым не назовешь

Несколько месяцев в году он проводит в экспедициях. Тува, Хакасия, Монголия – эти территории Александр Алексеевич знает как свои пять пальцев. Один и со студентами забирался в такие уголки Саян, в которых человек не бывал со времен глубокой древности.

Заведующий кафедрой биологии и экологии КГПУ, профессор, преподаватель с 40-летним стажем, Александр Баранов убежден: невозможно изучать живой мир «дистанционно». Никакая самая совершенная камера не зафиксирует тех нюансов, которые может заметить человеческий глаз. На экспедициях и кропотливой работе с материалом «вырастил» двух докторов наук и 13 кандидатов, сформировал научную школу и прославил красноярскую орнитологию на весь мир.

О птицах, главной своей любви и научном интересе, Александр Алексеевич может говорить бесконечно. И рассказы его вовсе не напоминают сухие статьи из научных энциклопедий. Лично я, услышав, как проникновенно и с нежностью Александр Баранов говорит про горного гуся, дала себе слово обязательно увидеть эту птицу вживую.

Путь к толерантной орнитологии

– Знаю, что первое высшее образование получили вы на факультете физвоспитания Красноярского пединститута. Как получилось, что стали зоологом?

– В школе я увлекался спортом и птицами. Дома держал голубей – каких только у меня не было! Но спорт одержал верх, и я решил получить образование по этому профилю. После работал в школе, в физкультурном техникуме, потом на кафедре родного института. Здесь познакомился с сотрудниками кафедры зоологии и стал ездить с ними в экспедиции. А в 1973 году крупный советский ученый Лео Степанян отправился в путешествие по Туве. Я хорошо знал эти места, и меня попросили быть сопровождающим. После этой экспедиции я решил заняться биологией, а точнее – орнитологией. Поступил на биофак, потом в аспирантуру к Лео Степаняну… Исследовал закономерности территориального размещения птиц по Сибири и Центральной Азии.

Алтае-Саянский экорегион включает в себя территорию не только России, но и Монголии, Китая, Казахстана. Этот экорегион – в списке Глобал-200 – двухсот территорий мира, на которых сосредоточено более 90 % биоразнообразия планеты.

В 1972 году мы организовали масштабную экспедицию по региону. Со мной в группе было 19 студентов. Мы пересекли Восточный Саян: вышли из Иркутской области, прошли Бурятию и Туву. Поскольку я с детства увлекался сплавами, то в качестве средства передвижения при исследовании региона мы выбрали лодки и катамараны. Обычно же исследователи ходили по Саянам пешком или на лошадях. Привезли оттуда огромную коллекцию птиц – с нее начался наш уникальный для Сибири Зоологический музей.

– Биология нацелена на сохранение всего живого, но в то же время невозможна без убийства. Сердце не екает, когда нужно собирать экземпляры для коллекции?

– Научных работ по зоологии без коллекционных фондов не бывает в принципе. Сейчас появилась возможность делать качественные фотоснимки, а раньше нужно было обязательно подтверждать свою работу «натуральным» материалом. Коллекционные фонды позволяют определить достоверность собранных материалов, идентифицировать вид. Существуют, к примеру, виды-двойники: репродуктивно они изолированы, а морфологически совершенно не отличаются. И как доказать, что это два разных вида, не собрав коллекции? Вот и приходится стрелять. Правда, лично я в этом году сдал все свое оружие. Стрелять не хочу, с возрастом стал сентиментальным и, да, сердце екает. Буду собирать теперь виртуальные коллекции, заниматься толерантной орнитологией и есть тушенку в экспедициях вместо свежей зайчатины.

– Сегодняшней «компьютерной» молодежи интересны экспедиции?

– В советское время желающих поехать в экспедицию было огромное количество, отбирали по конкурсу. А сейчас такого нет. С огромным трудом группу набираю. Не желают они в поля ехать, хотят за границу – изучать зарубежную экономику и жить в отеле, а не в шалаше. Дети сегодня страшно неприспособленные к жизни, и это вина родителей. В позапрошлом году взял я с собой деревенского парня – крепкий, здоровый, надеялся, помощником будет хорошим. Оказалось, даже топора в руках держать не умеет. Спрашиваю: «Как так? Ты ж в деревне вырос?» А он: «У меня папа все делал по дому, моя задача была – учиться хорошо». Нет у нынешней молодежи какой-то народной смекалки, чтобы из топора кашу сварить… А без этого в полевых условиях очень тяжело. Но, конечно, речь не о том, что дети плохие, а о том, что они просто стали другие.

Кстати, девушки намного лучше приспосабливаются к полевым условиям – они быстро соображают, как можно сделать жизнь комфортней. Это обусловлено генами. Самцы более подвержены мутациям. Все изменения внутри вида – и в мире животных, и у людей – происходят прежде всего с мужскими особями. ХY-хромосомы – это нестабильная генетическая система, которая подвержена влиянию внешних условий. А женские особи приспосабливаются к новым нормам без изменения внутреннего содержания.

Наукой надо заниматься с любовью

Александр Баранов– Часто приходится слышать: наука в России в загоне. Как меняется качество научных работ, по вашим наблюдениям, по вашему опыту?

– Что касается моих учеников, то качество их научных работ только улучшается. Все мои ученики, за исключением двух, сферой своих научных интересов избрали орнитологию. В свое время моя диссертация стала основой для формирования на кафедре Среднесибирской научной школы экологии и биогеографии «Перегринус». С тех пор каждая новая научная работа только поднимает нас на очередную ступеньку.

Я, что называется, держу руку на пульсе: очень много кандидатских работ поступает мне на рецензирование, у многих на защите выступаю официальным оппонентом, поэтому знаю, что происходит сейчас в российской орнитологии. Слабые работы своих ребят просто не выпускаю.

– Что считаете своим главным достижением в работе?

– Горжусь своими учениками. Двое – доктора наук: Виноградов Владислав Владиславович работает у меня на кафедре, и Савченко Александр Петрович – заведующий кафедрой прикладной экологии и ресурсоведения в СФУ. 13 кандидатов наук. За всеми наблюдаю, со всеми общаюсь. Ученики – мое главное достижение. Наука для нас как хобби, главное – вырастить талантливых учеников. А наука держится исключительно на энтузиазме. Есть, конечно, материальный стимул: научная степень и звание гарантируют прибавку к зарплате, но энтузиазм – это прежде всего. Я с большой любовью занимаюсь своим делом, как манны небесной жду начала полевого сезона. Ученый по-другому не может. И нобелевские лауреаты уезжают из России не потому, что им мало платят, а потому, что нет условий для работы.

«Меня прославил горный гусь»

– Ваша главная научная удача?

– Расскажу про горного гуся. Эта птица гнездится высоко в горах – в основном на Тянь-Шане и Памире. А зимует в бассейне Ганга, поэтому ее называют еще индийским гусем. В какой-то момент этот гусь стал расселяться на территории Монголии. И в конце 1960-х годов в одной из экспедиций в Монголии на реке Каргы, которая впадает в бессточное озеро Урэг-Нур, в гнезде коршуна я заметил гуся. Не поверил своим глазам сначала, а потом мы изучили это место и обнаружили уникальную колонию горного гуся, который гнездится на деревьях. Больше таких колоний в мире нет. С 1968 года мы наблюдаем за этими гусями. Сначала кольцевали всех самок, а потом каждого гуся уже «в лицо» узнавали, клички им давали. Около 15 пар гнездилось на российской территории и столько же в Монголии. Раньше пограничники стреляли гусей, но мы провели с ними разъяснительные беседы, рассказали, что это уникальное гнездовье и его нужно сохранять. И они стали передавать знания из поколения в поколение, «старики» рассказывают молодым легенды об орнитологе, который изучает и охраняет горных гусей.

С Юрием Ивановичем Устюжаниновым сняли фильм «Горный гусь – уникальное гнездовье». Пять месяцев мы с оператором жили возле этой колонии безвыездно. На первом орнитологическом съезде фильм про урэгнурскую популяцию гусей произвел фурор. Можно сказать, что горный гусь прославил меня среди зоологов. А фильм потом стал лауреатом всесоюзного кинофестиваля и выставлялся на конкурсе документального кино в Париже.

– Удалось понять, почему горные гуси решили гнездиться на деревьях?

– Спросить у них, конечно, невозможно, но мы, пообщавшись с ними, разобрались. В основной части ареала горный гусь гнездится на скалах или прямо на берегу озер. Самка выщипывает из себя пух и делает лоток. Красивый пуховой лоток. Садится в него, как в перину, и откладывает яйца. Любопытно то, что гусыня скрепляет между собой пух и перышки так, что даже самый сильный ветер не разрушает пуховую подстилку. В Монголии, куда расселились горные гуси, скал очень мало, а вокруг озер пасутся огромные стада домашних животных, которые постоянно беспокоят насиживающих кладку гусынь. Поэтому присмотрели гуси гнезда хищников – мохноногого курганника и черного коршуна, расположенные на скалах и деревьях, и стали использовать их в качестве безопасных гнездовых платформ и плести там свои пуховые лоточки.

Коршун прилетает раньше гусей, строит спокойно гнездо, а гусыня его оттуда выгоняет. Он вынужден вновь строить гнездо на соседнем дереве, но и туда вселяется уже другая гусыня. До трех гусынь может поселяться возле одного коршуна. Интересно, что, охраняя свое гнездо от врановых, коршун защищает и гусей. Это явление называется синойкия – использование убежища одного вида другим. Мы, конечно, не до конца еще изучили взаимоотношения горных гусей с хищниками, многое предстоит исследовать.

Не кормите голубей!

– Птицы, которые живут в городе, – воробьи, вороны, голуби. Насколько они полезны нам? Слышала такое выражение: «Голуби – это летающие крысы».

Все абсолютно виды птиц, которые живут в городе, полезны. Они уничтожают насекомых, поедают сорняки и т. д. А что касается голубей, то виноваты здесь сами люди. Я все время говорю людям: прекратите их кормить. Потому что, когда их кормят, они уже ничего не хотят делать, они становятся тунеядцами – сидят весь день на проводах и ждут хлебных крошек. Как только мы перестанем кормить голубей, их численность тут же отрегулируется, станет минимальной и только такой, какая необходима для городской экосистемы. В антропогенных условиях голуби могли бы включиться в общий цикл, который выполняет каждая птица, а мы эту систему рушим.

– То есть кормушки – это плохо?

– Небольшие – для подкормки мелких воробьинообразных – не повредят, но в целом для вида это плохо. В том числе и кормушки для белок в Академгородке. Мы кормим птиц и успокаиваем себя тем, что делаем доброе дело, но для естественной природы, для конкретного вида это плохо. Мы лишаем вид тех адаптаций, которые создавались веками. Виды, которые живут в природе, очень быстро умеют перестраиваться. Утки на Каче уже забыли, как надо добывать корм, они ждут еды от человека.

Парадокс эволюции – каждый вид стремится специализироваться, приспособиться, а как только что-то нарушается, он погибает в первую очередь. Но вот крысы, к примеру, очень пластичны.

Как исчезают виды…

– Что сильнее влияет на животный мир? Физическое его уничтожение человеком или общее ухудшение экологии?

– Совершенно однозначно, физическое уничтожение человеком животных – это капля в море по сравнению с тем, как губительно для живого мира загрязнение воды, почвы и воздуха.

Но есть, конечно, и виды, которые человек уничтожил своими руками. Например, дрофа. В Минусинской и Тувинской котловинах ее выбили подчистую. Она боится человека, но не боится машин. Поскольку крупные птицы всегда привлекательны, охотники подъезжали вплотную к дрофам и спокойно их отстреливали.

Исчезли в нашем регионе такие виды, как вьюрок и дубровник. Дело в том, что большая часть их зимует в Китае. Вьюрка китайцы употребляют в пищу, а из дубровника делают чучела. Есть у них такая традиция: каждой семье в доме нужно иметь 12 чучел «золотых птичек», так называют китайцы дубровника. Вот и представьте – полтора миллиарда китайцев, и каждому нужен дубровник. Радует, что в начале 2013 года Россия и КНР подписали конвенцию о сохранении перелетных птиц. Но результат, если он и будет, мы увидим только спустя годы.

– А если говорить об опосредованном влиянии человека?

– Мне даже трудно оценить те причины, которые предопределяют катастрофическое сокращение численности каких-либо видов. Например, на территории Тувы и Монголии обитает заяц-толай. В середине прошлого века и до 80-х годов их было столько, что добыть зайца не составляло труда самому неумелому охотнику из нашей экспедиции. Сегодня заяц исчез. Почему? Не знаю. В местах его обитания не произошло каких-либо изменений – не построили заводов, не выросли города, тувинцы этого зайца в пищу не употребляют.

Другой пример: в Хакасии на озере Черном обитал гусь-сухонос. В начале прошлого века численность его была такая, что местные жители собирали его яйца в пищу. В настоящее время гуся-сухоноса в тех местах нет. И никаких заводов и плотин там не появилось.

Эти примеры говорят о том, что изменения в природе произошли, по-видимому, на каком-то глобальном уровне, это изменения, которые определенным образом влияют на состояние популяций некоторых уязвимых видов животных, в том числе и в нашем регионе.

– А что мы можем сделать такого, чтобы кардинально улучшить экологию?

– Любая экосистема в масштабах истории Земли довольно быстро восстанавливается. Вспомните города майя – прошло совсем немного времени, и ничего от них не осталось. Мы вырубаем леса, но даже если не будем их засаживать, то через определенное время они восстановятся. Даже в Чернобыле рано или поздно экосистема восстановится. Для этого необходимы два условия: время и прекращение воздействия человека в таких масштабах на природную среду. Можем ли мы это сделать? Вопрос…

– Год от года воздух в городах ухудшается. Как реагируют на это птицы? Есть ли какая-то птичка-индикатор, исчезновение которой из города дает людям сигнал, что здесь больше жить нельзя?

– Такой птички нет. И я не знаю, как надо испортить воздух, чтобы птицы из города исчезли. Другое дело, что в городском воздухе есть такие составляющие, бензопирен например, которые влияют на генетическую основу птиц, что влечет за собой сокращение их численности.

Учеными доказано, что пестициды, которые активно используют в сельском хозяйстве, влияют на формирование скорлупы птичьих яиц. Птицы откладывают яйца без скорлупы, поэтому птенцы погибают еще на эмбриональной стадии, и вид постепенно вымирает. Особенно это заметно на примере мелких соколов: по этой причине исчезли кобчик и степная пустельга из Минусинской котловины. Они питаются преимущественно насекомыми, а насекомые как раз аккумулируют в себе пестициды.

– У меня наконец появилась возможность задать вопрос одному из авторов Красной книги. Скажите, почему жарки занесены в Красную книгу? Я довольно часто езжу по краю и вижу, как много их у нас растет…

Красная книга – настолько субъективная вещь… Некоторые ученые предлагают включать в Красную книгу виды исходя из принципа «хуже не будет, если мы назовем это растение редким». Я не сторонник такого подхода. Мы таким образом компрометируем саму идею Красной книги. В настоящее время экспертной комиссией по подготовке второго издания Красной книги Российской Федерации как раз обсуждаются критерии включения видов в статус особо охраняемых. Тем не менее два критерия всегда будут самыми важными: редкость и уязвимость. Стерх, который бросает гнездо после одного посещения человека и откладывает только два яйца, при этом старший птенец, как правило, забивает младшего, – уязвимый вид? Краснозобая казарка, которая гнездится в тундрах Таймыра и живет только в России, нигде на планете его больше нет, – редкий вид? Такие представители животного мира прежде всего должны быть на страницах Красной книги.

ДОСЬЕ

Александр Алексеевич БАРАНОВ

Родился 1 апреля 1944 года в с. Уарки Нижне-Амурского района Хабаровского края.

В 1965 году окончил факультет физического воспитания КГПИ, в1974-м – биологический.

В 1981 году защитил кандидатскую диссертацию.

В 1986 году присвоено ученое звание доцента, в 1993 году присвоено ученое звание профессора.

В 2007 году защитил докторскую диссертацию.

Специалист по проблемам фауны, систематики и экологии птиц, биогеографии, территориального размещения и состояния численности редких видов птиц Средней Сибири и их охраны.

Председатель Среднесибирского орнитологического общества, член Союза охраны птиц России.

Почетный работник высшего профессионального образования РФ, заслуженный педагог Красноярского края.

Читать все новости

Видео

Фоторепортажи

Также по теме

Без рубрики
29 марта 2024
Работаем на благо нашей общей Победы!
Команда проекта Общественной палаты Красноярского края «ИZ Сибири – сынам России» в очередной раз доставила гуманитарный груз в зону спецоперации.
Без рубрики
29 марта 2024
Скорпионы в головах
Сколь бы правдоподобно ни выглядели экспертные и народные версии, которыми обрастает расследование теракта в Красногорске, лучше все-таки дождаться первых официальных результатов и попутно
Без рубрики
29 марта 2024
Общая боль
Нет сейчас в России человека, которого не потрясло бы нападение террористов на мирных граждан, пришедших в пятничный вечер на концерт