Моя знакомая горько плакала, когда, внезапно став инвалидом в 40 с гаком лет, обнаружила в своей трудовой книжке запись: «Уволена из-за несоответствия профессии». Женщина, филолог по образованию, вполне способна была писать тексты. Не позволяла это делать приобретенная группа инвалидности – индивидуальной программой реабилитации работа не предусматривалась.
На работу путь заказан
Сколько бы ни говорили мы о создании доступной среды для инвалидов и уравнивании их в правах со здоровыми людьми, трудоустройство так и остается самой больной проблемой для людей с ограниченными возможностями.
– В деревне здоровых-то на работу не берут, а вы об инвалидах спрашиваете, – говорит председатель Общества инвалидов Каратузского района Наталья Штукатурова. – При обществе создано предприятие «Бытовик» по ремонту одежды, но сколько мы ни пытались через службу занятости обучить людей с ограниченными возможностями, чтобы они работали у нас, ничего не получается. Либо инвалидов не устраивает работа, либо не подходит им по заболеванию. Из бюджетных организаций остались только администрация района да сельсовет, на рынке – одни частники. А индивидуальные предприниматели как огня боятся людей с ограниченными возможностями.
На селе все друг друга знают, так что скрыть свои ограничения по здоровью невозможно. В глубинке инвалиды живут в основном своим хозяйством. На работу им путь заказан.
Государство в последние годы пытается решать проблему трудоустройства людей с ограниченными возможностями, но экономику перестроить сложно. Ведь, чего скрывать, себестоимость товара, произведенного инвалидом, выше, чем сделанного обычным работником. Вклад инвалида оценивается по-другому: учитываются вложения в создание специального рабочего места. Государство пытается компенсировать и эти затраты работодателей. За каждое место для инвалида предприятию выплачивается до 66 тысяч рублей. Действует и закон об обязательном квотировании рабочих мест для людей с ограниченными возможностями. В службе занятости отмечают: предприниматели зашевелились, но процесс трудоустройства инвалидов все равно идет со скрипом.
Как-то председатель Красноярского регионального отделения Всероссийского общества глухих Николай Кондратьев заметил, что у людей с ограничением слуха группа инвалидности, позволяющая работать, – физически они здоровы, но на пути к обретению места труда возникает немало препятствий. Работодатели боятся проблем в общении. К тому же инвалид – это сокращенный рабочий день и определенные социальные обязательства.
Один из индивидуальных предпринимателей Красноярска, пожелавший остаться неизвестным, признался: не принимает на работу людей с ограниченными возможностями только из-за того, что различные службы требуют предоставить массу справок о том, в каких условиях человек трудится и на сколько процентов выполняет работу.
– А зачем мне это дополнительное бумажное бремя? – возмущался предприниматель.
Тем не менее в службе занятости отмечают, что количество специально созданных для инвалидов рабочих мест с каждым годом растет. Если в 2012 году их было в крае 180, то в 2013-м запланировано сделать больше 200.
Под налоговым гнетом
Работники краевого общества инвалидов старшего поколения еще помнят те времена, когда при общественной организации действовало несколько предприятий. Еще недавно – до 2002 года под крылом краевого ВОИ работало 100 фабрик и мастерских.
– В Красноярском крае было 42 общественные организации инвалидов, в каждой работало по 20 предприятий. На одном могло трудиться до 500 инвалидов, – говорит председатель Красноярской краевой организации Всероссийского общества инвалидов Галина Зименко. – Организации мы сохранили, а вот предприятия осталось только два: мебельная фабрика в Березовке и швейный цех в Красноярске. Остальные закрылись из-за непосильного налогообложения.
2002 год стал «черным» для общественных организаций людей с ограниченными возможностями – их производства обложили такими же налогами, как и все остальные предприятия России. И сегодня инвалидам приходится экономить на всем, в том числе и на рабочих местах.
– Нашей региональной организации нужны специалисты по культуре и финансам, но мы не можем их взять, потому что не в состоянии платить зарплату, – поясняет Галина Зименко. – Общественную организацию никто не финансирует, мы живем на те небольшие средства, которые зарабатывают наши предприятия.
Галина Васильевна фантазирует: вот если бы крупные предприятия с вредными условиями работы компенсировали расходы на трудоустройство инвалидов в общественных организациях. Этим приносили бы пользу и людям с ограниченными возможностями, и себе – закрывая собственные квоты на трудоустройство инвалидов.
– Кстати, такой опыт уже существует у наших соседей – в Омске и в Хакасии, – отмечает председатель Красноярской региональной организации.
Теперь защитники прав инвалидов возлагают надежды на местных парламентариев – может, примут поправки в закон о квотировании рабочих мест (необходимые документы уже направлены в Законодательное собрание), тогда и жить станет легче.
Над пропастью во лжи
Не все так однозначно в этой проблеме – трудоустройства людей с ограниченными возможностями. Эта мысль сквозила в словах различных людей – и тех, кто ищет работу, и тех, кто эти места предоставляет. В районных общественных организациях резонно замечают: все зависит от человека – самого ли инвалида или председателя общества, который всеми правдами и неправдами создает места для самореализации своих подопечных. Например, в Лесосибирске местное общество инвалидов по краевой программе получило средства на оборудование целого предприятия. Теперь вся сфера услуг этого городка – парикмахерские, обувные мастерские, фотографии, ксерокопирование – в руках инвалидов.
– Работа есть, – говорит председатель Общества инвалидов Назаровского района Анна Пахомова. – Сами инвалиды неохотно идут трудиться. Привыкли к иждивенчеству. Когда люди долго не работали, сложно сделать первый шаг.
Сами же инвалиды отмечают: не иждивенчество это, а горькая реальность – обретя работу с небольшой зарплатой, они могут потерять часть пенсионных выплат: МСЭ снизит им группу инвалидности, а это потеря в льготах и деньгах.
– Я, пока была на третьей группе, удивлялась: мое состояние ухудшается, а группу не усиливают, – рассказывает председатель Красноярского общества больных рассеянным склерозом Людмила Власова. – Мне потом потихоньку сказали: «Ты работаешь, потому и степень низкая».
Из-за этого, рассказывают люди с ограниченными возможностями, им приходится хитрить – скрывать от представителей медико-социальной экспертизы свою трудоустроенность. А что делать? На пенсионные крохи больному человеку прожить сложно.
– Мы как преступники – вынуждены скрывать свое положение и от государства, и от работодателя, – сетует другая красноярка, страдающая рассеянным склерозом. – Устраиваешься на работу и боишься, что тебя уволят, если узнают, что ты инвалид. Ведь предпринимателю придется платить штраф за то, что принял на работу человека с ограниченными возможностями и не создал для него специальных условий. А приходишь в МСЭ и лжешь, что не работаешь, – иначе пенсию снизят. Да еще заставят выплачивать «незаконно» полученные деньги. Мой знакомый попал в такую ситуацию – пришлось отдать все, а у него мать старенькая, и сам только дома в Интернете работать и может. То, что он устроился на удаленную работу, приравняли к экономическому преступлению.
Инвалидность вне зависимости
– Не должно трудоустройство человека с ограниченными возможностями влиять на размер его пенсии, – уверена Галина Зименко. – Реабилитация призвана работать на улучшение жизни, а не наоборот. Красноярская региональная организация не раз с этим предложением выходила на депутатов Госдумы. Но ее не слышат.
В главном бюро медико-социальной экспертизы по Красноярскому краю парируют: нет прямой зависимости между трудоустройством человека с ограниченными возможностями и его группой инвалидности. Определяя трудоспособность человека, эксперты исходят из критериев, определенных федеральным законом. Ограничение трудовой деятельности проистекает из нарушений функций организма. А запрет ложится только на работу, несовместимую с заболеванием. Например, если у человека эпилепсия с частыми приступами, водителем автобуса ему уже не работать.
С точки зрения экспертов, главная цель трудовой реабилитации – дать человеку экономическую независимость от государственных выплат. И тут уже приходится выбирать – полноценный труд и вхождение в трудовой коллектив или прозябание на пенсии.
Комментарий
Татьяна КУЛЕШОВА
начальник отдела экспертно-реабилитационных исследований и консультаций главного бюро МСЭ по Красноярскому краю Минтруда России
– Существует понятие рациональности и нерациональности трудоустройства. Рационально – исходя из возможностей и склонностей инвалида и учитывая его состояние здоровья. Это отражается в трудовых рекомендациях в ИПР. А также если работодатель создал соответствующие для инвалида условия труда. В этом случае группа инвалидности остается прежней. Если человек не соблюдает наших рекомендаций (индивидуальная программа реабилитации носит для инвалида рекомендательный характер), это снимает ответственность с работодателя или других исполнителей ИПР за выполнение реабилитационных мероприятий. И врачи-эксперты при повторном освидетельствовании учитывают эту ситуацию. Например, когда у человека вторая группа инвалидности, а он работает в обычных производственных условиях и справляется на 100 %. Заболевание никуда не денется, но группа, возможно, станет ниже.
