Порошки, не включенные в список запрещенных психоактивных веществ, маскирующиеся под курительные смеси и соли для ванн, покупает и потребляет в основном молодежь, не задумываясь о тех необратимых последствиях, которые наступают после «одного раза».
Как обстоят дела с «синтетикой» и наркотиками в целом в Красноярском крае, мы попросили рассказать Сергея ГАПОНОВА, генерал-лейтенанта полиции, начальника Управления Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков по Красноярскому краю.
– Сергей Викторович, какова сегодня ситуация с распространением наркотиков в крае?
– Я бы сказал, что она в целом остается сложной. В некоторых аспектах мы видим положительные изменения, например в этом году изъято больше героина, а количество героиновых наркоманов в крае сократилось. Опий, приготовленный из маковой соломки, мы изымаем в единичных случаях – его стало ощутимо меньше.
А вот что касается новых видов психоактивных веществ, то здесь ситуация осложняется. Стало больше тех, кто потребляет синтетические наркотики, особенно среди молодежи. Неподконтрольной «синтетики», которая не занесена в список запрещенных веществ, в этом году уже изъято в 10 раз больше, чем в прошлом, подконтрольной «синтетики», которую уже внесли в списки, – в 6,5 раза больше.
Изменились каналы сбыта. Нет той «романтики», которую мы видим в фильмах: где-нибудь в подъезде из рук в руки передают наркотики. В основном все перешло в Интернет. Сбыт наркотиков осуществляется бесконтактным способом – путем тайников и «закладок», а расчет производится с помощью платежных систем, в первую очередь – электронных кошельков. Счета открываются на подставных лиц. И продавец, и покупатель, и порой даже лица, которые входят в состав группы, организаторы наркобизнеса не видят друг друга, не знают друг друга в лицо. Деньги за оказанные услуги поступают в банк. Распутать эти схемы достаточно сложно, но мы проводим такие операции, иногда и по несколько в день. Отслеживаем через Интернет, средства связи, банки – и так находим «закладки». Все наши службы работают в режиме нон-стоп семь дней в неделю.
– Такой способ распространения для всей России характерен?
– Нет, в некоторых регионах он используется широко, как у нас в крае, а где-то такие преступные организации единичны. Все зависит от того, насколько регионы «продвинутые» – экономически развитые, где больше денежных средств, как в Красноярском крае, Новосибирске, Москве, Питере. И, конечно, где больше людей подключены ко Всемирной паутине.
– Каково сейчас соотношение синтетических и «традиционных» наркотиков?
– Оно в регионах разное, у нас – 40 % «синтетики», и этот процент постоянно растет. В этом году было изъято 66,5 кг подконтрольных синтетических наркотиков и 36,7 – неподконтрольных. В целом около 850 фактов изъятия неподконтрольных наркотиков. Это во много раз больше, чем в прошлом году, – тогда было всего 15 кг.
Сейчас мы столкнулись с тем, что сбытом наркотиков руководят организаторы из-за границы – из того же Таиланда. Это наши граждане, но есть и иностранцы.
– Получается, что «наркотическая карта» изменилась?
– Я бы сказал, что наркорынок изменился. И он меняется в течение последних 20 лет. Сейчас, конечно, ведущую роль играет «синтетика». За 2012 год в мире появилось более 50 (!) новых видов психоактивных веществ. Еженедельно рождается новый вид синтетического наркотика, который тут же поступает на рынок. И пока он не внесен в список запрещенных препаратов, мы ничего не можем сделать. На изменения уходит примерно год. Фактически еще до принятия решения по конкретному новому наркотику лица, занимающиеся этим преступным бизнесом, переходят на другой. И так получается, что мы бьем по хвостам.
– Что делать?
– Менять законодательство. В настоящее время ФСКН России инициировала внесение изменений в закон, в соответствии с которыми мы сможем в законодательном порядке приостанавливать дальнейшую реализацию новых психоактивных веществ. В мире это уже давно практикуется – в Европе и США. Пока эта инициатива находится в Думе на рассмотрении, она была внесена в июне. Я думаю, что изменения будут приняты.
– Откуда в страну попадает «синтетика»?
– Если до прошлого года в основном синтетические наркотики шли с Запада, то последнее время все больше с Востока – из Таиланда, Китая, а в России – из Владивостока и Хабаровска. Причем идет концентрат, здесь его смешивают с другими препаратами, в том числе и растительными – шалфеем, ромашкой.
Нельзя сказать, что новые виды синтетических наркотиков более разрушительны, – у каждого вещества своя сила воздействия. Но в беседах с наркоманами, которые проходят лечение и реабилитацию, врачи-наркологи выясняют, что «синтетика» в некоторых случаях даже более опасна, чем героин. По силе воздействия и по привыканию к ней. По той ломке, которая происходит после того, как они пытаются наркотик бросить.
– Что делается, чтобы наркотиков попадало на территорию страны как можно меньше?
– Борьбой с наркотрафиком в России занимается весь правоохранительный блок – ФСКН, МВД, ФСБ, таможня. ФСКН много сделано для того, чтобы объединить и координировать усилия ведомств в этом направлении. Одним из таких межведомственных механизмов является Государственный антинаркотический комитет, в состав которого входят руководители всех профильных министерств и ведомств. Так что эта проблема решается в комплексе – во взаимодействии со всеми ветвями власти, со всеми заинтересованными ведомствами.
Причем говорить только о том, чтобы пресечь возможность поступления наркотиков в страну, было бы неверно. Для стабилизации ситуации обязательно нужна реабилитация тех людей, которые избавились от наркозависимости. В июне этого года президентом была одобрена комплексная программа реабилитации лиц, которые прошли лечение. Раньше этого не было. Раньше после лечения в наркологическом диспансере человек попадал на улицу – в ту же среду. И все зачастую начиналось по второму кругу. Таким людям нужно дать возможность найти работу и жилье, пройти обучение – и это предусмотрено программой. Предполагается, что ежегодно реабилитацию будут проходить 150 тысяч больных наркоманией. И в результате развертывания этой 
программы мы ожидаем серьезный эффект – снижение количества лиц, больных наркоманией, на 30 %. А сейчас таких граждан у нас около 8 млн. Около 3 %, если не больше, ВВП приходятся на наркобизнес. Это сопоставимо с годовыми тратами на содержание всей системы здравоохранения нашей страны. Люди, которые освободятся от этой зависимости, как правило, в трудоспособном продуктивном возрасте, а сейчас это несозданные семьи, нерожденные дети.
– Почему сроки за такие преступления, как, например, содержание наркопритона, такие маленькие?
– В соответствии с нашим законодательством это нетяжкие статьи. Судебная практика подходит к ним достаточно лояльно – как правило, выбирается условная мера наказания – без реального лишения свободы. Плюс к этому часто организаторы притонов – мамочки, которые имеют малолетних детей, все это тоже учитывается судом. А они потом опять выходят и начинают заново. Статья 82.1 Уголовного кодекса, которую тоже ввели по инициативе ФСКН России, дает наркоманам право выбора – либо лечиться и получить отсрочку приговора, либо срок. Но на практике получается, что срок условный – и никто лечиться не идет. Потому что наркозависимый сидит в суде и думает: когда же все закончится, чтобы мне побыстрее принять дозу. Реальные сроки, на мой взгляд, переломили бы ситуацию.
– Чем так опасны притоны?
– В притонах в потребление наркотиков вовлекается большое количество людей. И это в основном молодежь. Вовлекаются люди, которые не потребляли, но посмотрели и решили начать. Мы порой собирали в притонах по 20 человек за раз – в однокомнатной или двухкомнатной квартире. Это постоянная цепная реакция вовлечения людей. В притонах 60 % людей, которые потребляют наркотики внутривенно, а это ВИЧ-, СПИД-инфицированные, – и это еще опасно. Если притон дезоморфиновый, то даже соседям дышать тяжело. К слову, в этом году выявлено в три раза меньше наркопритонов, чем в прошлом. Это связано с тем, что самого дезоморфина стало меньше. Те притоны, которые мы выявляли, на 96 % были дезоморфиновыми. Сейчас пошли гашишные, синтетические и героиновые.
– А какова ситуация в местах массового досуга?
– Мы контролируем ночные клубы, дискотеки, бары, даже интернет-кафе. Не так давно из интернет-кафе в Красноярске шесть человек вытащили в наркотическом опьянении. Приходим с проверкой, по внешним признакам смотрим – адекватно, неадекватно ведет себя человек, проводим освидетельствование в наркодиспансере.
Часто считают, что во всех ночных клубах есть наркотики, – это не так. У нас меньше клубов, в которых мы обнаружили наркотики. Многие хозяева клубов и баров пекутся о том, чтобы у них этого не было. Если находим нарушения, привлекаем к административной ответственности владельцев и приостанавливаем деятельность заведения.
